Совиный дом - Страница 83

— Только завтра?

— Да, — прозвучал короткий ответ.

Лотарь отошел с поклоном, через несколько минут сел в наемный экипаж и медленно проехал в те же ворота, через которые промчалась придворная карета с Клодимой.

«Что, — думал он, испуганный ее странным поведением, — если герцогиня все-таки права, и Клодина любит герцога? Если она ко мне равнодушна, на самом деле равнодушна?».

Он всегда был так уверен в своем понимании женщин, он думал, что хорошо знает Клодину. Сегодня он впервые серьезно усомнился в этом.

Клодина тем временем подъехала к флигелю, где проживала герцогиня-мать. Восходящее голице обливало пурпуром зубчатые стены, крыши и башни замка. А внизу и это мгновение на городской башне, еще тонувшей в сером тумане, подняли герцогский флаг — знак того, что герцогиня возвращалась домой. Да, возвращалась, чтобы умереть…

Для Клодины были приготовлены во втором этаже две уютные комнаты; еще утром ее позвали к герцогине-матери. Глаза доброй старушки были заплаканы. Она сидела у знакомого углового окна и смотрела поверх крыш любимого города в далекое поле. О, как часто сидела перед ней Клодина в этой уютной комнате со старинной мебелью и многочисленными портретами и любовалась прелестным видом! Сейчас обе женщины не замечали его красоты. Они смотрели в ту сторону, где из лесу выбегало полотно железной дороги, но которой должна была приехать бедная больная.

У герцогини пошла горлом кровь, она хотела только одного: увидеть перед смертью детей и привести в порядок различные дела. Принцы оставались дома, чтобы не беспокоить мать. Этого требовал врач, хотя она и противилась, говоря: «Доктор, я умру от тоски!»

Рассказывая, старая герцогиня тихо качала головой.

— Как тяжело, в особенности для Адальберта, — они вполне сдружились теперь и могли бы стать счастливой четой. Он с такой любовью пишет о ней, и вот! — Герцогиня вздохнула. — Один Бог знает, сколько мы еще переживем!

Их высочества запретили всякие встречи, но старая герцогиня все-таки хотела ехать с наследным принцем и предложила Клодине сопровождать ее. В два часа спустились они с горы, где стоял старый герцогский замок; из серых ноябрьских облают, висевших над городом, сыпал снег. Но несмотря на дурную погоду, сотни людей стояли вдоль дороги к вокзалу. Ландо герцогини остановилось около выхода из герцогских комнат.

У вокзала полиция старалась удержать все прибывавшую толпу. Люди тихо стояли на некотором расстоянии от экипажа старой герцогини. Поезд подходил. Наконец, прошумели вагоны, и все на вокзале засуетились. Сначала вышел герцог, поцеловал руку матери. Потом сам вынес из вагона больную жену. Все взоры обратились на нее, ее большие глаза искали наследного принца. Она обняла свекровь и с грустной улыбкой поцеловала сына.

— Вот я и вернулась, — прошептала она.

Она едва могла дойти до экипажа, герцог и наследный принц поддерживали ее. На платформе в числе присутствующих придворных была и принцесса Елена с фрейлиной Катценштейн. Когда герцогиня увидела Клодину, лицо ее дрогнуло: она махнула рукой и указала на экипаж. Молодая девушка поспешно подошла к ней.

— Ваше высочество, — взволнованно проговорила она и наклонилась к руке герцогини.

— Дина, пойдем, — прошептала та, — пойдем и ты со мной, дорогой мой, — обратилась она к принцу. — Адальберт поедет с мамой.

— В последний раз! В последний раз! — шептала герцогиня с усилием махая белым платком в ответ на приветствия встречающих. Потом схватила, руку молодой девушки.

— Как хорошо, что ты здесь!

У подъезда она сказала Клодине:

— Когда я немного отдохну, я пришлю за тобой, Дина.

Клодина прошла в свою комнату и стала наблюдать из окна за отъезжающими и подъезжающими экипажами, за проходившей стражей. Из города доносился звон колоколов. То тут, то там, несмотря на ранний час, зажигались огоньки. Снег все падал и падал. Клодина долго стояла у окна, затем ей подали чай. Сидя в кресле, она смотрела на голубое пламя под чайником и думала о Лотаре, о том, как он описывал ей свою тоску и одиночество в заброшенном саксонском замке. Неизвестность! Одиночество! Тоска! О Боже, как она хорошо все это знала и понимала.

Принцесса Елена выглядела хорошо, ее лицо приняло другое, более уравновешенное выражение. Страсть и беспокойство исчезли с него: вероятно, она надеялась не попусту. Чего хотела герцогиня от Клодины? Ах, совершенно ясно! Получив ответ Лотаря, она скажет: «Клодина, будь великодушна, верни ему слово. Он чувствует себя связанным». Конечно, Клодина знала, что Лотарь никогда не порвет с нею сам. Он зависел от ее великодушия. Неожиданно горячее, страстное упорство охватило ее.

— А если я не захочу? Если предпочту лучше мучиться рядом с ним, чем томиться вдали от него? Кто может мне помешать? — И тут же она покачала головой. — Нет, нет, никогда!

Старинные часы в зеркальном футляре пробили девять. Герцогиня, наверно, слишком утомилась, и нельзя было рассчитывать увидеть ее сегодня. Клодине вдруг стало холодно, слишком холодно в пустой комнате. Пламя в камине едва теплилось. Клодина стала ходить взад и вперед. Около десяти часов, когда она уже собралась ложиться, пришла горничная и пригласила ее вниз. Клодина прошла несколько коридоров, лестниц и лесенок и добралась до ярко освещенной передней перед покоями ее высочества. Раньше она редко бывала здесь. Во время придворных приемов она сопровождала старую герцогиню лишь в парадные залы и старалась избегать вечерних собраний в гостиной ее высочества. Сегодня она вновь почувствовала особенность этих великолепных покоев: повсюду густой красный цвет — обои, ковры, занавески, свет смягчен абажурами красноватых оттенков. Группы роскошных экзотических растений и драгоценные картины в широких золотых рамах. Все «болезненно, лихорадочно, как существо, живущее в этих комнатах», сказал однажды его высочество, привыкший к чистому лесному воздуху и задыхающийся в тяжелой, пропитанной духами атмосфере. В этом была доля правды. Жгучая потребность скрасить скудную действительность, жажда жизни и счастья сказывались в роскоши этих дворцовых комнат.